Александр Марков

Доктор филологических наук, профессор кафедры кино и современного искусства Российского государственного гуманитарного университета, ведущий научный сотрудник отдела христианской культуры Института мировой культуры Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова, научный руководитель интернет-журнала «Гефтер».

    • Вильнюс — это прежде всего вогнутые поверхности, от изразцов в печке княжеского дворца до советской бетонной школы, изогнутой в такт улице
    • Рефлексия, или размышление над собственным положением как проблематичным, а не заранее данным, противоположна естественной установке: принятию мира и себя как данности, самооправданию с самого начала
    • Александр Марков видит во Владимире Сорокине политического философа. О новом «политическом трактате» писателя — интернет-журнал «Гефтер».
    • Научный руководитель «Гефтера» — о непреложности «торжественного отношения к себе».
    • Александр Марков создает метафорическое пространство свободы мысли, ее «архитектурного» быта.
    • Редакция «Гефтера» приносит дань светлой памяти Вадима Львовича Рабиновича. Новое осмысление «апофеозов образа» должно продолжаться.
    • Фигуративность воображаемого — выход к созерцательности как театрализации действия, но отражающего весь порядок вещей, целиком вмещающего весь порядок мира? Гипотезы Александра Маркова.
    • Последней догматической поэтикой была «Проблема стихотворного языка» Ю.Н. Тынянова. Но, может быть, можно вновь начать?
    • Летом 2013 года поменялось нечто очень существенное: образ врага, который создает себе власть. Враг прежнего времени был прежде всего «экстремистом»: «красно-коричневым» молодцем ельцинской эпохи, бородатым ваххабитом первого и второго путинского срока
    • Философ и культуролог Александр Марков — о «подавляющем большинстве».
    • Самообоснование научных обществ в России только начинается — нам всем важно взять верную ноту с самого начала.
    • Александр Марков пытается провести параллели между античностью и нами — и ему это удается.
    • «Оправдывает ли Россию ее уникальность?» — задает вопрос автор уважаемого сетевого портала. Да, всех стран по две, три или четыре, а Россия только одна! Но если подумать, заголовок не так абсурден
    • За обычным противопоставлением западной «культуры карнавала» и отечественной «культуры юродства» стоит разлом, который обычно не замечают, но который относится не к многовековым истокам модерных культурных практик, а к апофеозу модерности — возникновению мира медиа
    • Отсутствие в России Просвещения — это вовсе не отсутствие критерия разума и представления о разуме как всеобщем судье; рационализм был вполне усвоен и превращен в один из политических инструментов
    • Мы привыкли к возвышенному академизму, но сегодняшнее знание не исключает эмпатии. Границы такого знания — в обзоре трех книжных новинок.
    • Важные артикуляции петербургского текста — программные изображения в его соборах. В Казанском соборе мы видим барельеф северного выхода, к галерее «Взятие под стражу». В Исаакиевском соборе на западной стене также над вратами — жизнь Адама и Евы в раю
    • Современная гуманитаристика подобна захватывающему приключению: она включает в себя темы, ранее показавшиеся бы слишком разномастными. Но для каждой из них у нее находится другой язык.
    • Что происходит вокруг нас, если каждая новость воспринимается как тревожащая, обескураживающая, оскорбляющая или оставляющая в длительном недоумении? Если новости вводят в состояние фрустрации сразу двумя невозможностями: невозможностью долго сострадать всем невинно пострадавшим (невозможно рыдать целыми днями) и невозможностью повлиять на власть? Авторы блогов и социальных сетей пытаются разглядеть за этим какой-то хитроумный план, вроде «психической […]