«Новые аргонавты бегут по суше», — писал о признаках революции издатель «Нового времени» А.С. Суворин. А что скажет на сей счет наш эксперт?

Интеллектуалы двадцатого столетия: голоса великих.

Вот и историки собрались пойти по скользкой дорожке Российской академии наук. Та, как известно, затеяла фронду против реформы, но реформа все равно произошла, академики отступили на заранее неподготовленные позиции

Нина Берберова размышляла о «полубезумном восторге делания» писателя, Надежда Мандельштам — о его «способности к выбору и определению своего мира», Сьюзен Зонтаг говорит о его «влюбленности», однако во что?

Бояна Пежич — во многом культовая фигура восточноевропейского, австрийского и немецкого левого мейнстрима. Наиболее известный ее проект — венская выставка “Gender Check” о различии в политиках гендерной идентичности в социалистических и капиталистических странах. Эмоциональная статья Пежич о распаде нарративов памяти, о микрополитиках памяти, рождающих неонационализм, — наш сегодняшний дискуссионный материал.

Научный руководитель «Гефтера» — о непреложности «торжественного отношения к себе».

Разговор, если он удался, обладает целостностью и завершенностью — и тогда мы говорим о «беседе», либо же — если мы удерживаем в своем сознании другого, обращаемся к нему как постоянному (но не всегда явному) собеседнику

«Коммеморативная каузальность», говорит Снайдер, лишает историю ее предмета. Но какие инструменты, кроме подробного рассказа о событиях, вернут истории потерянное?

Перестройка шла под знаменем научной честности историков, которая не сводится только к объективности, но включает в себя ответственность перед предками и потомками. Но каковы политические коннотации этой честности, если брать более широкую временную перспективу?

Интеллектуалы двадцатого столетия: голоса великих.

Реакция студенческой аудитории — это и есть то, чего добивается профессура, учителя.

Легкие укоры и похвала европейской социал-демократии — в новом исследовании нашего партнера “Eurozine”.

У мемуаров, помимо декларативной, есть и потаенная социальная функция. На первый взгляд, социальное назначение мемуаров вроде бы лежит на поверхности

Мир «абсурда и катастрофы» может быть еще и «миром фальши». Но из его недр грозит родиться поэзия бытия.

Пьер Нора писал в 2002 году об «идеологической деколонизации» в посттоталитарных государствах. Благодаря ей, по его мнению, начинает воссоздаваться «коллективная память», казалось бы, уже преданная забвению. Посмотрим, как ее видят здесь и сейчас молодые российские исследователи.

Сюжет и... еще сюжет: философ об истории советского времени.

Начав с возможности «консервативного консенсуса», Андрей Тесля и Кирилл Соловьев завершают свой новый разговор оценкой потенциала неоконсерватизма. Продолжение дискуссии на «Гефтере».

Первая часть стенограммы дискуссии на тему «Единый учебник истории: что означает эта идея?» (редакция интернет-журнала «Гефтер», 6 марта 2013 года).