Русская левизна для Александра Бикбова — что бесшабашная удаль немых. У нее нет слова, нет политического выражения.

Начав с методологического вступления по теме президентского Послания 2012 года, социолог и искусствовед Даниил Дондурей поспорил с нами о риторике Владимира Путина. Разговор — о будущем, спор — о концептах, заметки — о новациях президента в его последних речах.

Судьба Европы зависит от современных политических решений относительно выбора пути национального развития каждой страны. Зависит как никогда, утверждает наш обозреватель Марк Леонард.

Перестройка растревожила улей общественного интереса к политике, но нашло ли это какой-то выход? Была ли идеология перестройки действительно идеологией действия? Игорь Клямкин на Гефтер.ру.

Современная политика — поле экспериментов и гениальных находок. Но все ли понимают, насколько она нова?

Современная политика — дело избранных, утверждают в ЕС. Но знают ли посвященные, куда ведут Европу? Славой Жижек специально для Gefter.ru

Евросоюз в кризисе. В Британии дебаты о возможном выходе из еврозоны привели к решению о проведении референдума. В эти дни среди многих публикаций «за» и «против» наше внимание привлек текст британского дипломата и интеллектуала Роберта Купера, в котором он аргументирует сохранение Евросюза, обращаясь к истории Европы периода Австро-Венгерской империи.

Как международные организации вырабатывают политические рекомендации? Являются ли они самостоятельными субъектами производства политических идей или же только открытыми площадками согласований? Этому вопросу посвящено публикуемое исследование.

5 декабря ровно год первому митингу на Чистых прудах, с которого начался отсчет нового гражданского протеста. Многие пытаются дать ответ на вопрос: каково значение этих митингов, шествий?

Как поддерживается и создается демократия? Профессионалы говорят об этом на языке коэффициентов.

«Очищение» политического воображения, «ускоренный» переход к действию ─ особенность латиноамериканского опыта сопротивления диктатуре. Каковы истоки такого вкуса к действию?

Не приводит ли уточнение политического смысла популизма к размыванию строго веберовского понятия «харизматического лидерства»? Жак Ширак или Сильвио Берлускони — харизматики, большинство русских политиков — популисты? Швейцарский политолог гадает о судьбе партийной демократии.

Иван Крастев выступает у нас в очередной раз как исследователь масштабных политических трендов, требуя заниматься и симптоматикой кризисов, и их идеологией.

Наследие Дэвида Юма не просто продолжает влиять на мировую политику, оно провоцирует создание нового политического инструментария. Примечательный эпизод интеллектуальной истории — в статье Антонины Игнатенко.

С Игорем Моисеевичем Клямкиным мы побеседовали о циклах милитаризации и демилитаризации в русской истории, о том, в каком историческом времени всегда жила российская бюрократия, о правовой культуре и чувстве времени.

Создание истины в феминистских теориях отличается языковым и когнитивным радикализмом. Но у нас философская традиция была радикально подавлена, и созидание истины требует честного принятия этой ситуации, долгой работы с травмами коллективных аффектов.

Новый средний класс в Польше стремится установить свою идентичность и порвать с традиционным этосом центральноевропейской интеллигенции. Возможно, ему удастся найти способ интеграции в широкое мировое сообщество, воспользовавшись дореволюционным опытом Польши.

Политический философ Роман Стойчев уверен, что власть «субстантивируется» не изнутри, а извне — как правило, через политические партии. Либеральная и европейская идея партийного строительства значима и в советской практике. Но как и кому власть приписывает суверенитет?