Колонки
Сергей Зенкин
Нынешний кризис научной аттестации, когда множество ученых степеней роздано и раздается бог знает кому, можно описывать с помощью двух экономических моделей, каждая из которых хорошо знакома нам на собственной шкуре, по опыту недавней истории
Виолетта Верницка
Не только среднестатистические поляки, но даже многие историки вычеркнули из памяти Императорский варшавский университет (ИВУ), существовавший в польской столице в 1869–1915 годах. А между тем память о нем бережно хранят в Ростове-на-Дону, где это учебное заведение явилось прародителем нескольких местных вузов
Игорь Клямкин
Одним из главных (если не главным) факторов, заблокировавших в России либеральную альтернативу, стало отсутствие в стране исторических и культурных предпосылок для выстраивания правовой государственности
Ирина Павлова
Один из моих читателей Олег Заславский попросил меня высказаться по поводу интервью Михаила Ямпольского “Левиафан и подворотня”, которое он на днях дал интернет-журналу “Гефтер”. Интервью весьма обширное, но суть его сводится к нескольким ключевым положениям
Петр Сафронов
La liberté consiste à pouvoir faire tout ce qui ne nuit pas à autrui. Свобода — это возможность делать все, что не вредит другим. И еще: моя свобода заканчивается там, где начинается свобода другого. Как это понять?
Сергей Васильев
Опасен мир, в котором слишком много симулякров. Когда обсуждают историю “Матильды”, я об этом думаю. Не о непристойности депутата Поклонской и “православных активистов” (созданный временем оксюморон). А о том, что, если бы фильм вышел на экраны гладко, было бы ничуть не лучше
Михаил Немцев
Одна из профессиональных и жизненных обязанностей интеллектуалов — это мыслительная гигиена, и ради нее я бы предложил последовательно придерживаться такого принципа: «эмиграции» не существует
Олег Давыдов
В авторской колонке, посвященной настоящему и будущему православной жизни, Андрей Десницкий затрагивает весьма важные, животрепещущие темы. Но вместе с тем в тексте ярко видна и главная проблема практически всех комментаторов наличной ситуации — нехватка богословского измерения
Максим Горюнов
Мы привыкли считать советскую пропаганду невероятно успешной. Согласно общему мнению, коммунистическая партия всецело управляла умами и чувствами граждан СССР. С этим не согласен доктор исторических наук Гарвардского университета Дэвид Бранденбергер
Андрей Десницкий
Чем дальше, тем чаще мы говорим о проблемах современной православной жизни в России. В общем и целом они такие же, как и в российском обществе, частью которого и является церковь. И похоже, что какие-то серьезные перемены в этой области начнутся не раньше, чем мы увидим эти перемены в прочих областях общественной жизни
Александр Вилейкис
Можно ли существовать вне политики? Этот вопрос задается и проговаривается в современных текстах практически постоянно, в большинстве своем с той единственной целью, дабы показать необходимую политичность любого существования, связать в кандалы понятие жизни и понятие политического
Михаил Немцев
12 июня 2017 года в центре Москвы произошло своеобразное событие. На одной улице соприкоснулись плечом к плечу спонтанная акция политического протеста («митинг Навального») и исторический фестиваль «Времена и эпохи», тщательно и задолго до того подготовленный мастерами исторической реконструкции
Александр Марков
Сад Пастернака — это мысль не о блаженстве, не о желании, не о временах года. Как философ Пастернак критикует желания, которые не так близки человеку, как близка его действительная суть, как первое переживание. Сад Пастернака замкнут историей и разомкнут спасением
Андрей Колесников
В 2018 году, несмотря на некоторую предсказуемость развития событий, президентские выборы все-таки сыграют огромную роль по многим причинам. Во-первых, политика у нас очень персонифицирована, она зависит от Путина — в буквальном смысле основана на произнесении этой фамилии и этого имени
Джон Милбэнк
Ислам, естественно, является кочевой и имперской религией, особенно хорошо приспособленной к использованию преимуществ глобализации. Как религия ислам совершенно непроницаем для дискурса о правах людей, поскольку для него социально и политически, так же как и индивидуально, нормативным остается раз и навсегда провозглашенный закон Божий, объективно определяющий свойства человеческого блага
Иван Курилла
Есть несколько имен американцев, которые знакомы любому россиянину. Имя Збигнева Бжезинского было известно каждому советскому человеку с детства, с тех самых 1970-х, когда советское телевидение ежедневно рассказывало нам о враге политики “разрядки”, о “яром русофобе” и антисоветчике, виновном в том, что США снова перестали понимать Советский Союз
Александр Марков
“Вторая вненаходимая” Алексея Конакова, марксистская история неофициальной советской литературы, хочет быть изучением дома литературы, а поневоле становится изучением ее ветвящегося дерева. Исследователь говорит о возникновении частных пространств в СССР вместо старых “пространств ликования” и выводит из особенностей этих пространств поэтику интересных авторов
Грэм Вайз
Профессор истории Эми Гринберг совсем не хотела заниматься Дональдом Трампом. Даже после президентских выборов, которые ее крайне поразили и возмутили, профессор истории Университета штата Пенсильвания поначалу пыталась воздерживаться от комментариев
Андрей Ворох
Приговор блогеру Соколовскому, вынесенный Верх-Исетским судом Екатеринбурга, для многих стал ярким примером борьбы Российского государства с инакомыслием. Обвинение касалось высказываний в видеоблоге, преимущественно в адрес христианства, и включало в себя 16 эпизодов по двум статьям
