Читая Розанова, всегда сталкиваешься с парадоксом романтичного радикализма. Читая Теслю — с радикализмом знания.

В киевском издательстве «Laurus» в мае 2013 года выходит сборник «Странствия и 87 стихотворений» Бахыта Кенжеева.

Русский терроризм был несомненной новацией глобального порядка, как и русская критика его мессианства.

Русским поэтам прошлых веков было свойственно предощущение «хаоса» «бурь застывших», современным методологам истории — не менее поэтичное предощущение «неявленности» памяти.

Самиздатский журнал — универсальная форма публикации запрещенного, «энциклопедия подпольной литературной жизни» или просто способ самоидентификации литераторов? Исследование трех журналов самиздата помогает разобраться в недавней интеллектуальной истории.

Петр Чадаев любил мистификации, но самой большой из них стала его посмертная судьба. До 1905 года — фактическая неизвестность сочинений, после 1917 года — приписывание революционных интенций и, казалось, извечное бытование сакраментальным «другом Пушкина». Но Владимир Кантор подчеркивает иное: мистификации продолжаются.

О «разбойничьей засаде» на одной из трудных защит диссертаций в СССР — наши постоянные авторы.

«Общество», «народ», «государство» — архетипические понятия не только для ОНФ, пытающегося состояться как обновляемая «народная» сила. О символьных и по-своему безысходных понятиях — сегодняшний материал.

И вновь — к истории самиздата: объединение СМОГ.

Революция и революционные изменения — предмет сатиры в обществах, мыслящих себя стабильными. Но насколько язвительно-злая сатира — отражение перемен в них самих? Наш партнер «АИРО-XXI» представляет исследования Татьяны Филипповой.

Образ памяти, имеет ли он временную протяженность? Да, отвечает Барби Зелизер, но это временная протяженность — условность памяти.

Готтентотская мораль и обыкновенный практицизм бюрократии предреволюционной России в освещении Андрея Тесли.

«Держатели земли русской» и «воля всей земли», как совместить едва сочетаемые идеи? Экскурс в историю века девятнадцатого.

Доклад на международной конференции «Мир Сталина: цена коммунизма», организованной музеем «Дом террора», Институтом изучения коммунизма и Фондом имени Конрада Аденауэра (Будапешт, 6–7 марта 2013 года).

«Предисловие», «Словарь», «Приложение» — всего несколько слов для описания чистоты советского абсурда. Владимир Кантор и Анатолий Шаров.

Воспоминания о рубеже 1980–1990-х годов — всегда жанр политического свойства. Как бы к нему ни подступаться, это мировоззренческий оселок. Готовящаяся к печати книга Бориса Межуева под условным названием «Перестройка-2. Опыт повторения» — свидетельство его исканий.

Мы продолжаем споры, вызванные статьями Юрия Глазова и Виктора Красина. Важные стороны сопротивления 1970-х годов — в изложении Вячеслава Игрунова.

Воронка беспамятства — это всегда место новых катастроф. Геннадий Бордюгов исследует, как возможна память после тоталитаризма.